20 лет выдающемуся деятелю старообрядчества — Ивану Никифоровичу Заволоко
13 ноября 2017 года в Риге прошла конференция, посвященная 120-летнему юбилею известного деятеля старообрядчества — Ивана Никифоровича Заволоко. О его непростой судьбе рассказала доктор искусствоведения, доцент Балтийской международной академии, ведущий исследователь Института философии и социологии Латвийского университета Надежда Пазухина.Почему в эти дни вспоминают об Иване Никифоровиче Заволоко, каков его вклад в историю, культуру латвийского староверия?— В этом году исполняется 120 лет со дня рождения Ивана Никифоровича, в Гребенщиковской общине об Иване Никифоровиче будут вспоминать и 17 декабря — в день именин, день Ангела, который в православной традиции считается более важным, чем день рождения. Иван Никифорович Заволоко — известный знаток культуры староверия, собиратель и исследователь рукописей и старопечатных книг, автор статей по истории староверия, древнерусскому искусству, знаменному пению — он один из первых, кто еще в 20-е — 30-е годы ХХ века начал собирать, записывать и издавать духовные стихи, которые пели староверы в разных регионах Балтии и Польши, — можно сказать, что всю свою жизнь он посвятил собиранию и сохранению «русской старины». Кстати, кружок молодых староверов, который он основал в Риге в 1927 году, — в этом году тоже юбилейная дата — так и назывался Кружок ревнителей русской старины, а журнал, историко-культурный альманах, который Заволоко издавал в конце 20-х — начале 30-х годов, назывался «Родная старина». Это издание, с прекрасными иллюстрациями и интересными статьями, до сих пор представляет интерес для исследователей да и просто для любителей культуры допетровской Руси.

Верно ли, что именно Ивану Никифоровичу Рижская Гребенщиковская старообрядческая община в 1919 году дала рекомендацию для поступления в Пражский университет, и как повлияла на старовера Заволоко учеба на Западе?
Как оценивают современные исследователи педагогическую и журналистскую работу Заволоко в Латвии, его книги, деятельность основанного им в Риге Кружка ревнителей русской старины?— Иван Никифорович был и талантливым педагогом, преподавал Закон Божий детям-староверам в основной школе, занимался с детьми в воскресной школе, руководил детским хором, и первым из латвийских староверов начал заниматься разработкой методики преподавания дисциплин, связанных с духовным просвещением. Благодаря его инициативе, в 30-х годах были изданы не только первые учебники для школьников, утвержденные Министерством образования, но и созваны два Вселатвийских съезда староверческих вероучителей, организованы курсы для учителей.

За что в 1940 году был репрессирован Заволоко?— Иван Никифорович Заволоко был арестован НКВД в Резекне 9 октября 1940 года, уже как наставник староверческой общины, вместе с тремя другими подозреваемыми в связях с русскими эмигрантскими монархическими организациями. 10 февраля 1941 года было вынесено обвинение в причастности к контрреволюционной деятельности и шпионаже, все четверо были приговорены к 8 годам лагерей, однако И. Н. Заволоко затем был направлен в ссылку в с. Северное Новосибирской области. На поселении он провел еще 9 лет, работал лаборантом в районной больнице, разводил пчел и… встречался со староверами. Даже в ссылке он не прекращал интересоваться рукописями.
Почему, на ваш взгляд, после возвращения из ссылки Иван Никифорович, несмотря на возраст и инвалидность, избрал такую непростую стезю как поиск древних рукописей, ездил в экспедиции, а ценнейшие рукописи передал в 1970 году государственному учреждению, хотя ранее государство обошлось с ним несправедливо?— Иван Никифорович вернулся в Ригу в 1958 году. Немаловажную роль в том, что он продолжил заниматься собиранием и изучением рукописной традиции, сыграл Владимир Иванович Малышев, сотрудник Пушкинского Дома (Институт русской литературы) в тогдашнем Ленинграде. В своих письмах к разным адресатам в 60-х годах Заволоко часто говорит о том, что его основная цель — изучение русской культуры, и что он хочет «на склоне лет» послужить науке. Кроме того, экспедиции, подготовка статей для Старообрядческого календаря были настоящей отдушиной в очень непростой жизни Ивана Никифоровича. Не только физическое страдание — в 1944 году ему ампутировали ногу — но и испытания на стойкость духа, которые пришлось пройти и в лагере, и «на свободе» в условиях жесткого идеологического контроля наложили свой отпечаток на мировосприятие Заволоко. Однако не стали причиной упаднического настроения или затаенной обиды. Многие говорят о доброжелательности Ивана Никифоровича и открытости тем, кто был ему близок интеллектуально и духовно. Думаю, что Заволоко весьма трезво оценивал возможность или, скорее, невозможность сохранения ценных рукописей в книжницах небольших староверческих общин и тем более в семейных собраниях. Он нередко был свидетелем того, как рукописями топили печь или продавали их за бесценок «палеографам с отмычкой». Это и было основной причиной сотрудничества Ивана Никифоровича с учеными. Не с государством, а именно с учеными, профессиональными исследователями. Многие из них ведь тоже пытались делать что-то бескорыстно ради идеи, а не ради приспособления к главенствующей идеологии. Например, по инициативе В. И. Малышева в Пушкинском Доме было создано Древлехранилище — уникальный архив древних рукописей и старопечатных книг. Именно туда Заволоко и передал в марте 1968 года найденную им рукопись с автографами жития протопопа Аввакума и инока Епифания. В 1974 году Заволоко передал большую часть своей коллекции в Древлехранилище, там она находится и сейчас — это особый фонд, в котором хранится и личная переписка И. Н. Заволоко. Однако значимая часть его личного архива находится и в Рижской Гребенщиковской общине. Письма Заволоко к его многочисленным адресатам рассеяны и по другим архивам.
Как можно оценить сегодня исследовательскую работу И. Н. Заволоко?— Иван Никифорович, несомненно, был необычной личностью в латвийском староверии, как и все яркие личности — не всегда «удобным», не всегда вписывался в рамки устоявшихся представлений. В исследовательской работе он был прежде всего знатоком, продолжателем традиции русских книжников, начетничества в хорошем смысле этого слова — т. е. был прекрасно начитан в области богословских текстов, особенно святоотеческой традиции, многое знал наизусть и просто помнил многие вещи, у него была феноменальная память. Большой вклад им сделан именно в собирание, систематизацию и сохранение как рукописной традиции, так и нематериального наследия — изучение знаменного пения, запись духовных стихов, фиксация фольклора старожильческого русского населения Латвии и не только — он хорошо знал Причудье, староверческие центры Литвы и Польши. С этой точки зрения, можно сказать, что Иван Никифорович был истинным знатоком русской старины, органично соединившим в своем опыте знание религиозной традиции изнутри и исследовательский подход к пониманию этой традиции. Причем первое для него все-таки было всегда важнее. И конечно, нельзя забывать, что заниматься древнерусской книжностью, которая напрямую связана с религиозной традицией, и не отрицать или критиковать эту связь, а наоборот, пытаться говорить о ней в публикациях, пусть и завуалировано, было не так просто, когда большинство считало эту часть культуры в лучшем случае «пережитком патриархального прошлого». Источник: baltnews.lv